https://www.znak.com/2018-06-08/politkonsultant_aleksey_shirinkin_o_pryamoy_linii_vladimira_putina

2018.06.08

 —  Здравствуй, грустный клоун Бом!

— Что ты думаешь о политической ситуации в России, Бом?

— Меня удручает отсутствие демократии, Бим.

— Ахахах, глупый Бом, разве ты не знаешь, что Россия идет путем демократии и при этом является великой державой, в то время как в Америке линчуют негров? 

Глупый грустный клоун Майкл Бом (Злобин, Боос и прочие актеры, символизирующие Запад и либерализм) получает по голове от веселого клоуна Бима (Соловьева, Норкина, Толстого и проч.) надувной палкой по голове и под смех зала комично уползает. 

Это краткий концепт федерального политического телевидения современной России. Телевизор в нашей политической системе играет вообще крайне важную роль основного инструмента пропаганды, сильнейшего воздействия на массовый электорат, так что всякий контент, а тем более прямая линия президента с народом, является продуктом серьезной подготовки и длительных согласований. Заложенные сигналы и эмоции не случайны, драматургия продумана, участники и их реплики подготовлены. 

Скажем, взбудораживший весь Челябинск вопрос «блогерши Красновой» читается иначе, если видеть в нем не отражение местных реалий, а борьбу политического блока Кремля за российское интернет-пространство, начатую в ходе президентской кампании клипами Алисы Вокс и вовлечением в нее «бьюти-блогеров». Почему именно челябинская блогер Краснова удостоилась чести сыграть эту роль? Возможно, кто-то действительно решил, что такая реприза будет символизировать то, что в Челябинске благодаря интенсивной работе губернатора снята острота экологической и социально-экономической проблематики и можно поговорить о блогерах. Куда же вероятнее, что мы имеем дело с неким внутренним процессом лоббирования в недрах федеральной машины выбора именно этого спикера, который не имеет никакой региональной логики, а о чувствах трех миллионов челябинцев никто особо и не задумывался. 

Важным представляется не столько анализ содержания разговора президента и страны, сколько сам перечень тем, ставших предметом этого разговора: Донбасс и третья мировая, повышение пенсионного возраста и рост цен на бензин, сравнение с 1930-ми годами и сворачивание свобод. 

Говоря же о самом формате прямой линии, то она все больше превращается из диалога президента и избирателей в ритуал взаимного смотрения друг на друга президента и страны в духе не то Ницше, не то Пелевина. Добавление в прямую линию министров и губернаторов фактически меняет жанр с разговора, активного слушания, на всероссийский прием граждан. Трудно сказать, сделает ли эта перемена прямую линию более успешной, но можно определенно предположить, что она отражает перемены в политической философии российской элиты, происходящие на наших глазах.